Осколки лондонского неба - Валерия Званадская

облаками, уплывающими в безбрежность небес. Как раненый зверь ищет тихое место, так и Лерка стремилась уйти подальше от людей и, подставляя лицо яркому южному солнцу, медленно восстанавливать внутреннее равновесие.

– Подруга, завтра ранний подъем! – в квартиру ураганом влетела вернувшаяся с работы Сашка. – Есть два места в экскурсионном автобусе на ЮБК, так что сегодня никаких ночных посиделок!

– Отличная новость! – Лера с радостью обняла подругу. – Ты не представляешь, как мне хотелось снова туда попасть!

Последний раз на южном берегу Крыма она была в глубоком детстве. В памяти осталась светлая комната, через окно которой можно было любоваться горой Ай-Петри, длинный спуск к морю по широкой каменной лестнице, ласковое море и смолистый запах кипарисов, нагретых жарким южным солнцем.

Утром комфортный микроавтобус мчал их в сторону южного побережья. Девушки, убаюканные шорохом шин, даже успели немного поспать в мягких и удобных сидениях. Когда они открыли глаза, перед ними уже не было песчаной степи – ее сменила буйная растительность и горы, спокойные и величественные. Автобус остановился в маленьком уютном Мисхоре возле канатной дороги, которая должна была поднять их на высоту 1152 метра над уровнем моря. Здесь как будто замерло время – так же, как и в Леркином детстве, остро и пряно пахли кипарисы, раскидистые магнолии отбрасывали густую тень на аллеи парков, море с азартом играло молчаливыми серыми камнями.

Небольшая кабинка фуникулера уносила их все выше и выше, внизу оставалось море, острые скалы и огромные сосны. У Леры захватывало дух, нет, не от высоты, она никогда ее не боялась, а от сумасшедше красивого вида, который открывался прямо у них под ногами. Наконец они вышли на плато Ай-Петри. Прохладный воздух был прозрачен и свеж и напоминал о том, что они находятся достаточно высоко в горах. Внизу, насколько хватало взгляда, бесконечной лазурной полосой раскинулось море, сливаясь на горизонте с бирюзой чистого безоблачного неба. Вокруг смело смотрели вверх белоснежные пики рваных скал, паслись лошади со смешными мохнатыми челками, а из многочисленных маленьких татарских кафе пахло дымом и вкусным пловом с приправами.

Лера смотрела вниз и чувствовала, как горы наполняют ее новыми силами и энергией. Хотелось расправить плечи и глубоко вдохнуть этот многогранный аромат свободы и вечности – запах моря, солнца, сосен и горных вершин. Она подумала, что если и существуют в мире места силы, то для нее это однозначно горы. И стоя под обжигающим крымским солнцем, Лера загадала желание жить возле моря и гор. Каким же недостижимым оно казалось ей тогда, ведь в тот момент вся ее жизнь была связана с маленьким зеленым городом, находящимся среди дубовых рощ и рек за сотни километров от моря, да и от гор тоже.

Валери с улыбкой думала о Лере. Та еще не знала, что по-настоящему искренние желания обязательно становятся реальностью, чаще всего тогда, когда мы уже абсолютно забыли про них. Главное, чтобы желание было твоим собственным и шло из глубины сердца. И никогда нельзя бояться мечтать. Когда мы отпускаем свои желания в небо, развязывая им крылья, – Вселенная их обязательно слышит.

Валери взглянула в окно. На горизонте в царственном молчании выстроились цепью горы, вечнозеленые магнолии и пальмы украшали длинный бульвар, а чистое лазурное море весело играло прибрежной галькой. Мечты реальнее, чем мы

думаем. И то искренне загаданное на вершине Ай-Петри желание сбылось через много лет совершенно неожиданным образом…

В последний вечер перед отъездом на Леру опять накатила грусть. Сашку в очередной раз срочно вызвали на работу, нужно было оформлять крупное ДТП. Все их планы рушились – прощальная вечеринка не просто откладывалась, она отменялась вообще, поскольку на завтра уже были куплены билеты на поезд домой, и утром Лера должна была выехать отсюда в Симферополь. На город медленно опускались бархатные сумерки, город постепенно зажигал огни и наполнялся веселым гомоном отдыхающих.

– Лерка, прости! Это, как обычно, закон подлости! Все живы-здоровы, но машины в хлам и бумажек пришлось оформлять тонну! – в квартиру забежала запыхавшаяся Сашка. – Мы сейчас все наверстаем. Начальник подарил мне бутылку дорогого коньяка за внеурочную работу. Знаю, что ты по более легким напиткам, но мне уже давно восемнадцать, и я как старшая полностью беру на себя ответственность за сегодняшний вечер. Тем более, в разрушении наших планов косвенно есть и моя вина.

На просторной уютной кухне под желтоватым светом настенной лампы подружки накрыли быстрый незатейливый стол. Ароматные блинчики с мясом и румяной корочкой, приготовленные мамой Сашки, сочные крымские помидоры и свежая брынза. Звенели хрустальные стопки с ароматным коньяком медово-шоколадного цвета, и вечер уже не казался безнадежно испорченным. Потом они гуляли по ночному и никогда не спящему южному городу, пахнущему морем и степными травами, смеялись, вспоминали свои приключения в Артеке и никак не хотели, чтобы этот вечер заканчивался. «Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно, струна осколком эха пронзит тугую высь…» – вернувшись домой, девчонки душевно пели строчки любимой артековской песни, написанной бардом Олегом Митяевым.

– Так, певицы-медведицы, а ну марш спать! – в дверях появилась Сашкина мама, разгоняя девочек по кроватям. – Лерка, у тебя утром автобус, ты не забыла?

Тогда Лера вернулась домой с полным альбомом красочных снимков, золотистым загаром и твердой решимостью все забыть. Она и представить себе не могла, что достаточно скоро ей снова нужно будет бежать от своих мыслей, от одиночества, и причиной снова будет Артем. И вот, год спустя, ей опять жизненно необходимо поменять обстановку, чтобы не вздрагивать от каждого телефонного звонка. Август, отпускная пора, разгар сезона – обратных билетов в Украину из Краснодара не было, но Лера все равно приняла решение ехать. Дорога всегда была ее лекарством, способом привести в порядок мысли и, можно сказать, перезагрузиться. Она включала в наушниках музыку и могла сутками смотреть в окно на проплывающие мимо пейзажи, думая о своем.

Безмятежное небо одарит рассветом,

Отгрохочут, исчезнут вдали поезда,

Нам напомнит с тобой уходящее лето,

Что любовь – это вечность, а годы – вода.

Далеко от тебя я опять засыпаю,

Без тепла твоих рук, за стеною дождя,

Одиночеством душу свою убиваю,

И мечты за порогом стоят сентября.

Я найду тебя – осенью, летом, зимою,

Обниму и надолго останусь с тобой.

А пока – мое сердце не знает покоя,

По дорогам туманным иду за мечтой.

08.08.2000

Вчера исполнился год нашей разлуки. 365 дней назад душа моя была мертва, ты похоронил ее под твердым ледяным покровом. Но ты же потом воскресил ее и усыпал цветами. И вот спустя год я встретила этот день, уезжая в противоположную от тебя сторону. За окном проносились незнакомые города и села, монотонно стучали колеса. Я поняла, что все дороги, по существу, одинаковы. Разница лишь в мыслях, которые сопровождают твой путь. Самая плохая дорога может показаться не такой изматывающей и долгой, если думаешь о чем-то добром, о том, что дорого твоей душе. Вчера я думала о тебе, и сутки пути пролетели на одном дыхании. А лето уже близится к своему естественному финалу, как, впрочем, и наша разлука. Боюсь нашей встречи. Несмотря на то, что желаю ее больше всего на свете.

Артем все-таки позвонил перед Леркиным отъездом. Его голос был немного уставшим и грустным. Он не объяснял, почему стал так редко звонить, а просто говорил о том, что в последние месяцы у него появилось много забот и большое количество нерешенных дел. Он по-прежнему называл ее «малыш» и обещал вернуться в середине сентября, а она ловила каждое его слово и не хотела, чтобы разговор заканчивался. На следующий день Лера представляла себе их встречу, уже лежа на полке вагона поезда, уносящего ее в Краснодар. В наушниках играла Энигма, и встревоженные мысли постепенно успокаивались и выстраивались в логичном порядке. Жизнь продолжалась.

В закате лето. Время звездопада,

Иван-да-Марья скошены в лугах.

Я уезжаю, провожать меня не надо,

Пусть поцелуй